Театр

Науруз – 2015:

С 1 по 5 июня в Казани сос-тоялся XII Международный театральный фестиваль тюркских народов «Науруз». Можно было бы сказать очередной. Но фестиваль год от года меняется, растет, находится в неперестанном развитии. Неизменны лишь основные принципы и среди них главный – сохранение в живой театральной среде языков тюркской группы. Поэтому слово «очередной» не вполне в данном случае уместно, формальное его значение не подменит сущностное. Каждый новый фестиваль несет в себе заряд энергии для преобразования театра тюркского мира. Это не просто громкие слова, так происходит по объективным законам развития театрального процесса. Фестиваль – это серь-езный стресс для участников. Это большая ответственность и максимальная собранность. Ведь каждый коллектив, выс-тупая на «Науруз»е, не только демонстрирует свои профессиональные кондиции, но в немалой степени осуществляет дипломатические функции – посла культуры своего народа. Театральные деятели знакомятся с успехами коллег, иногда встречаются с неудачами, проблемами, за короткий срок проходят творческую учебу, приобретают ценный опыт. Я уже не говорю о могучем потенциале интеграции в единое театральное пространство. Несмотря на распад СССР и многих культурных институций, театры тюркского мира не оказались в изоляции друг от друга. Лишь в динамичной, творчески конкурентной среде может существовать живой театр. В противном случае – застой, обветшание форм, утрата смыслов, засилье штампов.

Решению этой непростой задачи были посвящены первые фестивали «Науруз». Предстояло двигаться дальше. Нес-колько лет назад было решено отказаться от присуждения премий и проводить фестиваль раз в два года, что заметно повлия-ло на театральный процесс в тюркских театрах России и СНГ, инициировало дремавшие творческие силы. Ведь не секрет, что фестиваль, происходящий раз в четыре года быстро стирается из памяти. Четыре года для театра – большой срок. Четыре года назад некто еще студент, а сегодня – ведущий актер. Так бывает. За четыре года актер может стать режиссером, приз-нанный мэтр покинуть этот мир, публика может отвернуться от театра или переполнить залы. Но главное фестивальный зритель Казани! За четыре года он напрочь забывает о таком важном для театральных людей событии. И винить его, зрителя, несправедливо, ведь дело театра напоминать зрителю о себе, а не наоборот. В 2010 году из фестиваля родился театрально-образовательный форум. Это также было продиктовано объективными реалиями. Теперь фестивально-образовательное движение «Науруз» представляет собой непрерывный цикл. Итоги фестиваля влияют на программу форума, проблемы, поднятые на форуме, сказываются на сос-тавлении афиши фестиваля. В каком-то смысле это идеальная организационно-творческая структура. Теперь пришла пора концептуального развития.

Нынешний фестиваль было решено посвятить театральному искусству Казахстана. Это решение родилось также не случайно. Театры Казахстана – активные участники фестиваля и образовательного форума «Науруз». Ежегодно в Дирекцию фестиваля поступают десятки заявок от казахских театров, и хотя отбираются лучшие из лучших, многие вынужденно остаются за бортом. Теперь поя-вилась возможность отчасти исправить ситуацию. Есть еще одна причина. Казахстан среди стран бывшего СССР занимает второе после России место по обилию национальных театров. Единое театральное поле Казахстана формируют помимо казахского и русского, корейский, уйгурский, узбекский, немецкий театр. Немаловажно, что самый первый фестиваль «Науруз» состоялся в 1989 году в тогдашней столице Казахстана, Алма-Ате.

Для участия в фестивале были отобраны три спектакля наиболее полно охватывающие различные тенденции в казахском театральном искусстве. «Заклятие Коркута» Казахского государственного академического театра драмы имени М.Ауэзова в пос-тановке литовского режиссера Й.Вайткуса, «Укрощение строптивой» Молодежного театра из Астаны в режиссуре Н.Жакыпбая и «Цунами» Мангистауского музыкально-драматического театра имени. Н.Жанторина режиссера Г.Мергалиевой. На что сразу обращаешь внимание. Во-первых, география участников казахской программы. Представители двух столиц – советского периода и новейшей истории и театр из города Актау, который прежде носил имя украинского поэта Шевченко, и является одним из крупнейших промышленных центров. Во-вторых, те направления в современном казахском театре, которые представили коллективы.

Синтез метафоричной литовской режиссуры и древнего тюркского эпоса в «Заклятии Коркута» дал мощный импульс для творческого роста актеров. Традиционно казахская манера игры более эмоциональная, открытая, опирающаяся на физическое действие. Здесь же актерский темперамент сдерживает холодная, лишенная подчеркнутой эмоциональности, режиссура и на этом внутреннем противоречии рождаются сильные, запоминающиеся образы. Создается ощущение, что внешняя сдержанность актеров таит в себе клокочущие внутренние порывы, которые время от времени прорываются наружу и прочерчивают силовые линии спектак-ля. Хотя «Заклятие Коркута» не показался мне во всех смыслах безупречной постановкой, подобный опыт безусловно скажется на творческом росте молодых актеров.

Режиссер Гульсина Мергалиева не первый раз участвует в фес-тивале «Науруз». Несколько лет назад зрители и члены Коллегии критиков были приятно удивлены остросовременным, постмодернистским прочтением казахской классики – «Назидания» Абая. Спектакль шел ровно 38 минут, но за это время режиссеру удалось деконструировать классический текст и создать из фрагментов новые актуальные смыслы, доказав вневременную актуальность абаевских тем. Спектакль «Цунами» стал свидетельством творческой эволюции режиссера, определенной зрелости, смелости, активного поиска форм и смыслов. В Казахстане, как и в большинстве тюркских стран и регионов России, самые серьезные проблемы театрального искусства располагаются на уровне драматургии. Национальные драматурги катастрофически не желают или не могут признать, что в свои права вступила иная социокультурная эпоха, что на дворе XXI век, что бытовое жизнеописание в диалогах с претензией на морализаторство – меньше всего сегодня востребовано театром. Приходится констатировать – театры тюркс-кого мира ушли далеко вперед, оставив позади национальную драматургию. Идет ли речь о турках или казахах, татарах (а у нас, надо сказать без ложной скромности, она сегодня самая сильная) или якутах – не принципиально. Тюркская драматургия сегодня висит кандалами на здоровом и современном теле театра. Поэтому многие коллективы обращаются к эпосу, к инсценировкам прозы, переводным пьесам. И «Науруз» только ярче высветил эту печальную тенденцию. Гульсина Мергалиева в попытке создать актуальный и красивый по форме спектакль создает компиляцию из текстов Стефана Цвейга, Мухтара Ауэзова и документальных свидетельств недавней катастрофы в Японии. Делает это размашисто, режиссер чересчур уверенна в собственных силах. Это ее подводит, поскольку язык сценического действия, мизансцен, световой партитуры, актерского существования оказывается интереснее и содержательнее литературного материала. Режиссер «чертит» актерами японские иероглифы, выстраивает лаконичные, графически четкие мизансцены и вообще движется по пути визуального театра. Поэтому местами постановке просто мешает текст, а фрагменты спектакля по рассказу Ауэзова просто иногда выбиваются из общей стилистики. В целом же, «Цунами» стала одной из самых интересных и запоминающихся работ фестиваля.

Молодежный театр Акимата г.Астаны – стал самым молодым театральным коллективом «Науруз»а. Театру от роду семь лет, но в труппе уже целых три поколения учеников создателя театра, выдающегося казахского режиссера и педагога Нурканата Жакыпбая. Редкий случай, когда слово «молодежный» не просто название, но содержательно соответствует эстетике и социальной функции театра. Театр «Жастар» – беззастенчиво, энергично и бескомпромиссно молод. Сегодня редко встретишь целую труппу, заряженную молодой, бьющей через край энергией, но при этом весьма и весьма профессионально оснащенную. Актеры отлично двигаются, поют хором и сольно, с какой-то безудержно веселой молодецкой удалью проживая каждый миг на сцене. На фестиваль «Жастар» театр привез «Укрощение строптивой» В.Шекспира. Спектакль, созданный в эстетике циркового представления, не пытается отыскать в этой легкой комедии потаенные смыслы. Опытный режиссер ведет своих ребят по первопутку сюжета и темы даже не любви, но дружбы между молодыми мужчиной и женщиной. С первых сцен становится понятно – Петруччо не мучает свою жертву Катарину, он играет с ней в игру, удовольствие от которой вдосталь получают оба, а также остальные персонажи-актеры, вся массовка спектакля. Конечно, можно посетовать, что постановщик устранился от лакомой темы борьбы мужского и женского начала, от феминистской или антифеминистской темы, но зато Нурканат Жакыпбай вернулся к природной стихии театра, к карнавалу, к площадному представлению, а Шекспир на то и Шекспир, чтобы открываться любыми честными ключами. Ключ театра «Жастар» – честный и казанская публика это оценила.

На открытии фестиваля в рамках казахской программы играла этно-фольклорная группа «Туран», исполняющая древние тюркские напевы под аккомпанемент старинных аутентичных инструментов. Несмотря на это, вокально-инструментальное исполнительство коллектива далеко от архаики, но по-настоящему современно и высокопрофессионально. Это фольклорный вариант популярного ныне направления worldmusic, недаром, поэтому музыканты частые гости самых престижных мировых фестивалей.

Говоря о других спектаклях фестиваля, невозможно пройти мимо четырех из них, по разным причинам ставших яркими театральными событиями.

Спектакль «Туба» Алтайского национального театра им.П.Кучияк поначалу воспринимается со сложными ощущениями. Создается впечатление непрофессионального, любительского исполнения, наивной драматургии, примитивной сценографии. Однако по ходу действия понимаешь, что это рискованный, но очень удачный прием режиссерской стилизации эстетики наив-ного искусства. Через эту призму спектакль видится совершенно в ином свете и история о незадачливом сельском простаке, ушедшим в город продавать орехи и едва не попавшим в жернова сталинских репрессий, приобретает экзистенциальный характер. Невозможно обойти вниманием мастерство исполнителя главной роли Валерия Киндикова, который органично, с безудержным швейковским весельем и мудростью существует в предложенном режиссером задании и трагических предлагаемых обстоятельствах жизнерадостной комедии.

До недавнего времени Азербайджанский академический национальный драматический театр пребывал в затянувшемся кризисе. Не могу забыть, как на одном из фестивалей бакинцы показали спектакль «Вместе с пчелами» драматурга и министра Эльчина, где пчел изображали дородные актрисы в поролоновых черно-желтых полосатых костюмах. Это был апофеоз трэша, китч, возведенный в степень, действо, не имеющее ничего общего ни с искусством театра, ни с природой национального характера. Ужасное, нафталиновое представление. Но прошло несколько лет. В театре появился новый директор, театровед по образованию, человек самых современных взглядов на искусство театра, Исрафил Исрафилов. Пересмотрел отношение к репертуару, требования к режиссуре, сманил лучших актеров из других театров, обескровив их, но укрепив собственную труппу. Настоящий директор и должен быть таким, а результат не заставил себя ждать. Спектакль «Божественная игра» по все тому же эпосу о Коркуте в постановке Микаила Микаилова – мощное, мистериальное, если не сказать мистическое действие, малофигурное, пластическое, актуальное. Это великолепный пример того, как древний эпос в умелых талантливых руках сбрасывает пыль времен и обращается жестким, бескомпромиссным современным спектаклем, затрагивающим вечные темы поиска смысла жизни, познания себя, определения границы между явью и сном, жизнью и смертью. Философичный, но не претенциозный, современный, но укорененный в национальной традиции спектакль реабилитировал перед казанским зрителем предыдущие провалы и наверняка надолго останется в памяти.

Саха академический театр имени П.Ойунского – коллектив, не нуждающийся в представлениях. Участие в самых престижных фестивалях, масса наград, широкая международная известность. Спектакль «Тиит» С.Потапова по первой трагедии Шекспира «Тит Андроник» укрепляет заслуженную репутацию театра. Долгие годы, когда не века, театральные деятели повергали сомнению истинность авторства Шекспира. И почва для этих сомнений есть – шутка ли: «Четырнадцать убийств, тридцать четыре трупа, три отрубленные руки, один отрезанный язык – таков инвентарь ужасов, наполняющих эту трагедию», как писал отечественный шекспировед А.Аникст. И все же это самый настоящий Шекспир – дикий, непричесанный, необузданный, молодой автор, ищущий свой стиль. В трагедии много сюжетных ходов и метафор, которые получат развитие в зрелых трагедиях барда, а текстологические исследования не оставляют сомнений. Сергей Потапов – режиссер, который не мог не поставить «Тита». Это его материал, он близок ему по духу и темпераменту. Сергей поставил спектакль два года назад, еще до последних событий в Исламском государстве и на Юго-Востоке Украины, но сегодняшний политический контекст резко обострил природу конфликта, актуализировал его содержание. Режиссер переносит действие из шекспировского Древнего Рима в еще более давнюю, родоплеменную эпоху, в неолит, но его герои – абсолютные наши современники, несмотря на набедренные повязки и копья. Это зрелое режиссерское высказывание и неутешительный меседж. Человеческая цивилизация на краю гибели. Мощнейший финал, когда зрителю транслируется простая, но мощная мысль – месть не приносит удовлетворения, предательством не оправдать предательство, вероломством вероломство, а кровь всегда взывает к новой крови, звучит эпиграфом человеческому безумству, подводит жирную черту красного цвета.

Айрат Абушахманов – режиссер постмодернистской парадигмы. Он, как человек талантливый, без зазрения совести тащит в свои спектакли символы и образы коллег, но создает из этого варева свой собственный художественно полноценный мир. За это его нещадно критикуют уфимские коллеги, особенно в связи с необычной трактовкой «В ночь лунного затмения» М.Карима. Ругая за то, что составляет суть его художественной философии и веры. Да, творчество Някрошюса стучит в грудь Абушахманова, да он нещадно эксплуатирует его приемы, символы, ну и что? Ведь эти символы он вводит в свою собственную систему, где они обретают иные смыслы. Это игра контекстов, ирония и гротеск. Таково искусство постмодерна, хотим мы того или нет. Я лично хочу и творческая эволюция Айрата Абушахманова за вычетом ряда конъюнктурных работ давно стала объектом моего самого пристального внимания. Таковы и его «Черноликие». Классика из классик, произведение автора, чье имя носит Башкирский академический театр, ворох исполнительских и постановочных традиций. Но, воодушевленный темой прошлогоднего форума «Науруз» – «Ритуал как основа театрального действия», режиссер решает вскрыть это классическое произведение посредством обращения к древним башкирским ритуалам изгнания бесов. История про несчастных влюбленных, рассказанная от лица мальчика, младшего брата сошедшей с ума и погибшей девушки, обретает очертания трагедии рока. Социальная подоплека, идеи автора отходят на второй план, уступая место почти античной трагедии. Почти – потому что режиссер все же отважился на концептуальное сокращение, трансформацию инсценировки. Театральный язык спектакля – подчеркнуто современный, режиссер вместе со сценографом Альбертом Нестеровым играет с пространством, рассаживая зрителей на сцене, распахивая занавес и превращая зрительный зал в место для игры, задействует проходы, балкон, привлекает композитора для написания оригинальной музыки, его актеры отстраняются от текста, создают мощные, запоминающиеся образы, а текст звучит как звучал десятилетия назад и приходит в противоречие со спектаклем. Это, пожалуй, единственный серьезный минус «Черноликих».

Таким запомнился мне XII Международный театральный фестиваль тюркских народов «Науруз».

Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа