От «Ремесла» к мастерству: штрихи к портрету фестиваля

В этом году география фестиваля режиссерских работ существенно расширилась. Кроме театров из Казани и Татарстана в фестивале приняли участие коллективы из Санкт-Петербурга, Мари Эл, Башкортостана, Удмуртии. Почтил фестиваль – иначе не скажешь – своим участием даже театр «Дийдор» из Ташкента. Знаковое событие – последний раз коллектив из Узбекистана гастролировал в Казани в годы застоя. Так случилось, что узбекские коллективы ни разу не принимали участия в фестивале тюркских народов «Науруз». Поэтому выступление «Дийдора» с «Осколками памяти» по автобиографической поэме самой известной узбекской поэтессы Зульфии в постановке молодого режиссера Руслана Хайдарова претендует стать первой ласточкой, знаменующей потепление отношений между театральными деятелями Узбекистана и России, ведь расходы по приезду ташкентцев взяло на себя федеральное министерство культуры. Но главным отличием нынешнего фестиваля от предыдущих стало качество его афиши. Наконец-то получилось собрать тот состав участников, который бы дал относительно полную картину исканий, дерзаний и в хорошем смысле конъюнктурных устремлений молодой режиссуры Волжско-Уральского региона.

Сразу оговорюсь, фестиваль «Ремесло» был придуман Фаридом Бикчантаевым не как смотр лучших работ молодых коллег. Подобная направленность очень скоро сузила бы спектр участников до спектаклей из больших городов и театральных столиц, не дала бы развиваться фестивалю, не стала бы трамплином для местной молодежи. А в периферийных театрах страны и республики еще совсем недавно творческая режиссура, самовыражение и авторское высказывание сплошь и рядом оставались прерогативой главных режиссеров и опытных постановщиков. Молодые  же режиссеры в лучшем случае, если их вообще приглашали к сотрудничеству, были вынуждены и даже счастливы ставить производственно-необходимые спектакли: комедии и мелодрамы для кассы, детские спектакли, пьесы местных авторов и т.д. К счастью, сегодня ситуация коренным образом изменилась. Во всяком случае, в Республике Татарстан не осталось ни одного театра, где бы во всю мощь своих профессиональных умений и таланта не прозвучали голоса молодых режиссеров. Разумеется, во многом это результат поддержки театральной молодежи со стороны республиканских властей. Но внимание властей к проблемам молодой режиссуры привлек фестиваль «Ремесло». Этот этап своего предназначения фестиваль выполнил. Отныне нам всем вместе предстоит двигаться дальше.

А зачем вообще нужна молодая режиссура? Молодые постановщики? Разве не проще, не лучше, не надежнее довериться известным режиссерам, людям с опытом и стажем,с годами приобретенной мудростью? Руководствуясь известной пословицей – старый конь борозды не испортит? Ответ не в продолжении пословицы – борозды не испортит, да и глубоко не вспашет. Опытный режиссер, как правило, «пашет» глубже, умеет больше молодых коллег, отвечает на зрительские запросы точнее. Единственное что ему  недоступно – свежесть и непосредственность взгляда на природу театральной игры, право на ошибку. Опытный режиссер, если он талантлив и предан профессии, непрестанно  эволюционирует, но театральную кровь во все времена обновляли и разгоняли молодые хулиганы, возмутители спокойствия, нарушители неписаных законов сцены, искатели новых театральных форм и истин. В этом постоянном обновлении взглядов и приемов суть вечное движение театрального искусства. А истинная мудрость художественного руководителя – в продолжении общего театрального дела, подготовке будущих кадров, собственной смены. Не самая ли главная задача  опытного коллеги в процессе передачи бразды правления? Поэтому без молодой режиссуры никуда.

Пишу я все это и думаю – неужели все сказанное должно быть озвучено, аргументировано? Неужели найдутся люди, которые скажут – молодая режиссура? Зачем это, к чему? Пусть лучше все идет заведенным и знакомым чередом! Читателей «Сэхнэ», людей продвинутых и современных, вероятно, позабавит сама возможность постановки таких вопросов. Однако, друзья, большинство зрителей приходят в театр не для того, чтобы решать художественные ребусы или взаимодействовать с новыми формами. Зритель идет в театр за привычным, знакомым, доступным. Можем ли мы винить его, зрителя? Люди, желая приятно провести вечер, загодя планируют поход в театр, покупают билеты, наряжаются. Они хотят получить эмоциональную разрядку или зарядку, хоть на один вечер побыть-пожить в иллюзорном мире, попереживать за героя, порадоваться его победам, опечалиться за его  неудачи. И все это в системе привычной коммуникации между сценой и залом. Публика ведь не дура и прекрасно отдает себе отчет в том, что находится в театре. Способность уверовать в происходящее на сцене – результат своего рода общественного договора между театром и зрителем, та мера условности, которую зритель примет. В каждом театре она своя.  Вы никогда не задумывались, что обеспечивает долгую жизнь того или иного спектакля? Правильно, неоднократный его просмотр. То есть, когда люди готовы приходить на полюбившуюся им постановку вновь и вновь. Эта любовь иногда передается от поколения к поколению. Иначе чем объяснить непреходящую любовь зрителя, например, к спектаклю «Җанкисәккәем» в театре Камала, поставленном 20 лет назад режиссером, делающим первые шаги в искусстве, а ныне признанным мэтром татарской сцены? В середине 90-х это был молодежный спектакль. О молодежи и для молодежи. С трудом удержавшийся в репертуаре, так как первые сезоны едва собирал зал. Мало того, им был крайне недоволен драматург, Туфан Миннуллин, поначалу не принявший спектакль. Потом, как это часто бывает, автор втянулся, полюбил спектакль и в конце жизни неизменно приводил его в пример правильной интерпретации текста…

Афоризм Томаса Генри Гексли «Всякая истина рождается как ересь, а умирает как предрассудок» как нельзя более подходит к театральному искусству, вечно подвижному в меняющемся мире. Многие режиссеры-реформаторы, режиссеры-ниспровергатели прежних истин, режиссеры-новаторы, с течением времени превращаются в мастеров академической манеры и становятся новыми жертвами той самой «молодой шпаны», о которой пел Гребенщиков, в нашем случае, режиссерской. Молодые постановщики остервенело набрасываются на старших коллег, тех, кто сам когда-то был молод, дерзок, отчаянно смел. Это естественный процесс, а он в искусстве никогда не бывает гладок. Еще и потому, что режиссура не самодостаточный вид творчества. В отличие от писателя, художника, скульптора, и даже коллеги из кино, театральному режиссеру необходим со-творец, актер, актеры, ансамбль.

Молодые режиссеры приносят в театр новые тексты, горят желанием поломать десятилетиями выстраивающиеся отношения между сценой и залом, выдумывают новый театральный язык, как средство коммуникации и, конечно, рождают новое содержание театральных представлений. Все это сложно воспринимается как старшими коллегами, так и публикой, журналистами, критикой. Как правило, путь честного реформатора сцены – это череда неудач, проваленные спектакли, непонимание аудитории. Однако вне этого пути невозможно самое развитие театра. Нужно быть щедрее к их попыткам, доброжелательнее к перспективам, добрее к промахам.

В следующем номере мы поговорим о спектаклях молодых режиссеров фестиваля «Ремесло», чтобы на конкретных примерах уяснить тенденции в движении современного театра к новым рубежам.